>> Все авторы цитат >> Немецкие философы
Артур Шопенгауэр, (1788–1860), немецкий философ иррационалист
Болезнь есть целебное средство самой природы с целью устранить расстройство в организме; следовательно, лекарство приходит лишь на помощь целительной силе природы.
Сродство гениальности и добродетели основано на следующем: ставить кому-либо памятник при жизни значит объявить, что нет надежды на то, что потомство его не забудет.
То, что есть в человеке, бессомненно, важнее того, что есть у человека.
То, что люди зовут судьбой, это по большей части глупости, совершенные ими самими.
Только веселость является наличной монетой счастья; все другое — кредитные билеты.
Тщеславие делает человека болтливым.
У людей вообще замечается слабость доверять скорее другим, ссылающимся на сверхчеловеческие источники, чем собственным головам.
У толпы есть глаза и уши и немногое сверх этого.
Убогий человечек, не имеющий ничего, чем бы он мог гордиться, хватается за единственно возможное и гордится нацией, к которой он принадлежит.
Ученые — это те, кто начитался книг; но мыслители, гении, просветители мира и двигатели человечества это те, кто читал непосредственно в книге Вселенной.
Философия, собственно говоря, есть стремление познавать в представлении то, что не принадлежит представлению и что тем не менее в нас самих сокрыто, потому что иначе мы были бы только представлением.
Христианство учит: «Возлюби ближнего как самого себя». Я же говорю: «Познай на деле и в действительности самого себя не только в ближнем, но и в далеком».
Час ребенка длиннее, чем день старика.
С точки зрения молодости жизнь есть бесконечно долгое будущее; с точки зрения старости — очень короткое прошлое.
Самая дешевая гордость — это гордость национальная.
Самое действительное утешение в каждом несчастии и во всяком страдании заключается в созерцании людей, которые еще несчастнее, чем мы, — а это доступно всякому.
Самоубийца именно потому и перестает жить, что не может перестать хотеть.
Сигара может послужить хорошим суррогатом мысли.
Оптимизм представляется мне не только нелепым, но и поистине бессовестным воззрением, горькой насмешкой над невыразимыми страданиями человечества.
Отдельный человек слаб, как покинутый Робинзон: лишь в сообществе с другими он может сделать многое.
Первая заповедь женской чести заключается в том, чтобы не вступать во внебрачное сожительство с мужчинами, дабы каждый мужчина вынуждался к браку, как к капитуляции.
Первые сорок лет нашей жизни составляют текст, а дальнейшие тридцать лет комментарии к этому тексту, дающие нам понять его истинный смысл.
По образу жизни, стремлениям и нравам насекомых и низших животных можно рассматривать как первые шаги природы; наши собственные свойства, качества и стремления находятся у них в зачаточном состоянии.
Находить противоречия в мире значит не владеть истинным критицизмом и принимать два за одно.
Не говори своему другу того, что не должен знать твой враг.
Не зависит ли гениальность от совершенства живого воспоминания? Ибо благодаря лишь воспоминанию, связывающему отдельные события жизни в стройное целое, возможно более широкое и глубокое разумение жизни, чем то, которым обладают обыкновенные люди.
Не оспаривайте ничьих мнений; сообразите только, что если бы вам захотелось опровергнуть все нелепости, в которые люди верят, то вы могли бы достигнуть Мафусаилова возраста и все-таки не покончили бы с ними.
Никто не жил в прошлом, никому не придется жить в будущем; настоящее и есть форма жизни.
Нужно долго прожить, состариться, чтобы понять, как коротка жизнь.
Карточная игра — явное обнаружение умственного банкротства. Не будучи в состоянии обмениваться мыслями, люди перебрасываются картами.
Если б возможно было прозревать будущее так, как мы знаем прошедшее, тогда день смерти казался бы нам столь же близким, как прошлое, например, детство.
Если шутка прячется за серьезное — это ирония; если серьезное за шутку — юмор.
Есть одна только врожденная ошибка — это убеждение, будто мы рождены для счастья.
Жениться — это значит наполовину уменьшить свои права и вдвое увеличить свои обязанности.
Жизнь и сновидения — страницы одной и той же книги.
Здоровье до того перевешивает все остальные блага жизни, что поистине здоровый нищий счастливее больного короля.
Из личных свойств непосредственнее всего способствует нашему счастью веселый нрав.
Иной зоолог бывает в сущности не чем иным, как регистратором обезьян.
Институт пажей я объясняю тем, что владетельные князья охотно держали при своих дворах сыновей своих вассалов в качестве заложников.
Интеллектуальность, или представляемость — слишком слабый, вторичный, поверхностный феномен, чтобы на нем могла покоиться сущность всего остального; мир хотя и представляется в интеллекте, но он из него не вытекает, как учил Фихте.
Истинная дружба — одна из тех вещей, о которых, как о гигантских морских змеях, неизвестно, являются ли они вымышленными или где-то существуют.
Истинный характер человека сказывается именно в мелочах, когда он перестает следить за собою.
Глупец гоняется за наслаждениями и находит разочарование; мудрец же только избегает горя.
Глупец подобен сонливому, грезящему каторжнику, мудрец, напротив, подобен каторжнику бодрствующему, видящему свои оковы и слышащему их лязг. Воспользуется ли он бодрствованием для совершения побега?
Гордость есть внутреннее убеждение человека в своей высокой ценности, тогда как тщеславие есть желание вызвать это убеждение в других, с тайной надеждой усвоить его впоследствии самому.
Делаемся ли мы высокомерными или, напротив, смиренными при виде убожества других? На одного оно действует так, на другого иначе — ив этом сказывается различие характеров.
До меня философы заняты были учением о свободе воли; я же учу о всемогуществе воли.
Дружба основывается на взаимном благе, на общности интересов; но как только интересы столкнулись — дружба расторгается: ищи ее в облаках.
Ежели не желаете нажить себе врагов, то старайтесь не выказывать над людьми своего превосходства.
К какому выводу в конце концов пришли Вольтер, Юм и Кант? К тому, что мир есть госпиталь для неизлечимых.
Каждая нация насмехается над другой, и все они в одинаковой мере правы.
Каждого писателя следует толковать так, как он сам того пожелал бы. Такого отношения требует, с одной стороны, справедливость, с другой — польза самого изучения.
Каждому из нас доступно следующее утешение: смерть так же естественна, как и жизнь, а там, что будет, — это мы увидим.
Когда я слушаю музыку, мне часто представляется, что жизнь всех людей и моя собственная суть сновидения некоего вечного духа и что смерть есть пробуждение.
Королей и слуг называют лишь по имени, а не по фамилии. Это две крайние ступени общественной лестницы.
Красота — это открытое рекомендательное письмо, заранее завоевывающее сердце.
Лучше обнаруживать свой ум в молчании, нежели в разговорах.
Между гением и безумным то сходство, что оба живут совершенно в другом мире, чем все остальные люди.
Мы жили и снова будем жить. Жизнь есть ночь, проводимая в глубоком сне, часто переходящем в кошмар.
Образование относится к естественным преимуществам интеллекта, как планеты и спутники к солнцу. Ибо обыкновенный, образованный человек говорит не то, что сам думает, а что другие думали, и делает не то, что мог бы сам сделать, а то, чему научился от других.
Объективно — честь есть мнение других о нашей ценности, а субъективно — наша боязнь перед этим мнением.
Обыватель — это человек, постоянно и с большой серьезностью занятый реальностью, которая в самом деле нереальна.
Одиночество есть жребий всех выдающихся умов.
Одним из существенных препятствий для преуспеяния рода человеческого следует считать то, что люди слушаются не того, кто умнее других, а того, кто громче всех говорит.
Сколько бы раз ни погибала, вследствие космических переворотов, земная поверхность со всеми живыми существами и сколько бы ни появилось новых, — все это будет не что иное, как лишь перемена декорации на всемирной сцене.
Следует воздерживаться в беседе от всяких критических, хотя бы и доброжелательных замечаний: обидеть человека легко, исправить же трудно, если не невозможно.
Смерть Сократа и распятие Христа принадлежат к характернейшим признакам человечества.
Со смертью каждого человека исчезает и некий мир, который он носил в голове своей. Чем интеллигентнее была голова, тем отчетливее, яснее, значительнее был и мир, и тем ужаснее исчезновение его. Со смертью животного исчезает только убогая рапсодия или эскиз какого-то мира.
Собираясь в житейский путь, полезно захватить с собой огромный запас осторожности и снисходительности; первая предохранит от вреда и потерь, вторая — от споров и ссор.
Сообразовать философию с видами властей и делать ее орудием для добывания денег и должностей, по моему, все равно, что причащаться с целью утолить голод и жажду.
Сострадание — основа всей морали.
Сострадание к животным так тесно связано с добротою характера, что можно с уверенностью утверждать, что не может быть добрым тот, кто жесток с животными.
Средний человек озабочен тем, как бы ему убить время, человек же талантливый стремится его использовать.
Человек избегает, выносит или любит одиночество сообразно с тем, какова ценность его Я.
Человеческую жизнь нельзя, в сущности, назвать ни длинной, ни короткой, так как в сущности она именно и служит масштабом, которым мы измеряем все остальные сроки.
Честь — это внешняя совесть, а совесть — это внутренняя честь.
«Через грех смерть вошла в мир», — говорит христианское учение. Но смерть есть лишь преувеличенное, резкое, кричащее, тяжеловесное выражение того, что есть сам мир. Следовательно, вернее будет сказать: мир есть сплошной грех.
Читать значит думать чужой головой вместо своей собственной.
Что для спящего его сновидения, то для умершего, может быть, появление его живущим, если только привидения имеют реальность и в объективном смысле.
Эгоизм, вооруженный разумом, старается избегнуть своих же собственных дурных последствий, направляющихся против него самого.
Эмпирические науки, когда ими занимаются только ради них самих, без всякой философской цели, подобны лицу без глаз.
Я не думаю, чтобы у гениального человека мог быть большой рот: эта черта слишком напоминает животное. Кроме того, я придерживаюсь того мнения, что лоб и глаза служат выражением интеллекта, а рот — выражением воли.
В математике ум исключительно занят собственными формами познавания — временем и пространством, следовательно, подобен кошке, играющей собственным хвостом.
В минуту смерти эгоизм претерпевает полное крушение. Отсюда страх смерти. Смерть поэтому есть некое поучение эгоизму, произносимое природой вещей.
В национальном характере мало хороших черт: ведь субъектом его является толпа.
В одиночестве каждый видит в себе то, что он есть на самом деле.
В практической жизни от гения проку не больше, чем от телескопа в театре.
В старости нет лучшего утешения, чем сознание того, что все силы в молодости отданы делу, которое не стареет.
Все негодяи, к сожалению, общительны.
Газеты — секундные стрелки истории.
citaty.su
Артур Шопенгауэр : афоризмы, цитаты, высказывания
Красота — это открытое рекомендательное письмо, заранее завоевывающее сердце.
Богатство подобно морской воде, от которой жажда тем больше усиливается, чем больше пьешь.
В математике ум исключительно занят собственными формами познавания — временем и пространством, следовательно, подобен кошке, играющей собственным хвостом.
В минуту смерти эгоизм претерпевает полное крушение. Отсюда страх смерти. Смерть поэтому есть некое поучение эгоизму, произносимое природою вещей.
В нас существует нечто более мудрое, нежели голова. Именно, в важные моменты, в главных шагах своей жизни мы руководствуемся не столько ясным пониманием того, что надо делать, сколько внутренним импульсом, который исходит из самой глубины нашего существа.
В национальном характере мало хороших черт: ведь субъектом его является толпа.
В некоторых частях света водятся обезьяны, в Европе же водятся французы, что почти одно и то же.
В одиночестве каждый видит в себе то, что он есть на самом деле.
В реинкарнацию, или перевоплощение, верит больше половины человечества.
Всякая ложь и абсурд разоблачаются обычно потому, что в момент апогея в них обнаруживается внутреннее противоречие.
Вера и знание — это две чаши весов: чем выше одна, тем ниже другая.
Вежливость — это фиговый лист эгоизма.
Вежливость, как игорная марка, есть открыто признанная фальшивая монета. Скупость на нее доказывает скудоумие, щедрость, напротив — ум. Кто же доводит вежливость до пожертвования реальными интересами, похож на человека, раздающего вместо марок настоящие червонцы.
В старости нет лучшего утешения, чем сознание того, что все силы в молодости отданы делу, которое не стареет.
Во всех отделах искусства дрессировки людей на первом месте значится правило поддерживать и изощрять чувство чести.
Вполне честно все-таки мы относимся в конце концов лишь к себе самим.
Врач видит человека во всей его слабости, юрист — во всей его подлости, теолог — во всей его глупости.
Всё, всё человек может забыть, только не самого себя, не свою собственную сущность.
Всякий сброд до жалости общителен.
Всякий замкнут в своём сознании, как в своей коже, и только в нем живет непосредственно.
Выказывать свой ум и разум — это значит косвенным образом подчеркивать неспособность и тупоумие других.
Газеты — это секундные стрелки истории. Но такие большей частью, что не только из худшего металла, но редко и ходят верно. Так называемые передовые статьи в них — это хор к драме текущих событий.
Глубокие истины можно только усмотреть, а не вычислить, то есть впервые вы познаете их, непосредственно осененные мгновенным впечатлением.
Даже Сократ, мудрейший из людей, нуждался в предостерегающем демоне.
Девять десятых нашего счастья зависит от здоровья.
Для каждого человека ближний — зеркало, из которого смотрят на него его собственные пороки; но человек поступает при этом как собака, которая лает на зеркало в том предположении, что видит там не себя, а другую собаку.
Для нашего счастья то, что мы такое, — наша личность — является первым и важнейшим условием, уже потому, что сохраняется всегда и при всех обстоятельствах.
Есть одна только врожденная ошибка — это убеждение, будто мы рождены для счастья.
Если бессмыслицы, какие нам приходится выслушивать в разговоре, начинают сердить нас, надо вообразить, что это разыгрывается комическая сцена между двумя дураками; это испытаннейшее средство.
Ежели не желаете нажить себе врагов, то старайтесь не выказывать над людьми своего превосходства.
Если слава померкла после его смерти, — значит, она была ненастоящей, незаслуженной, возникшей лишь благодаря временному ослеплению.
Жениться — это значит наполовину уменьшить свои права и вдвое увеличить обязанности.
Жизнь есть ночь, проводимая в глубоком сне, часто переходящем в кошмар.
Жизнь и сновидения — страницы одной и той же книги.
Заботиться о чести, то есть о добром имени, должен каждый, о чине — лишь тот, кто служит государству, и о славе — лишь немногие. В то же время честь считается неоценимым благом, а слава — самым ценным, что только может быть добыто человеком — золотым руном избранных, тогда как предпочитать чин богатству могут лишь дураки.
Здоровый нищий счастливее больного короля.
Иной зоолог бывает в сущности не чем иным, как регистратором обезьян.
Интеллект служит исключительно только посредником мотивов для их воли.
Искренно друзья только называют себя друзьями; враги же искренни и на деле; поэтому их хулу следует использовать в целях самопознания, так как мы принимаем горькое лекарство.
Истинный характер человека сказывается в мелочах, когда он перестает следить за собою.
К какому выводу в конце концов пришли Вольтер, Юм и Кант? — К тому, что мир есть госпиталь для неизлечимых.
Каждое дитя до некоторой степени гений, и каждый гений до некоторой степени дитя.
Каждый человек может быть самим собою только пока он одинок.
Как лекарство не достигает своей цели, если доза слишком велика, так и порицание и критика — когда они переходят меру справедливости.
Как нужда — постоянный бич народа, так и скука — бич высшего общества.
Карточная игра — явное обнаружение умственного банкротства. Не будучи в состоянии обмениваться мыслями, люди перебрасываются картами.
Когда один из тевтонских вождей вызвал Мария на поединок, этот герой ответил: «если тебе надоела жизнь, можешь повеситься» и предложил ему подраться с одним знаменитым гладиатором.
Кто критикует других, тот работает над собственным исправлением.
Кто не любит одиночества, не любит и свободы.
Кто придает большое значение мнению людей, делает им слишком много чести.
Лицо человека высказывает больше и более интересные вещи, нежели его уста: уста высказывают только мысль человека, лицо — мысль природы.
Лучше обнаруживать свой ум в молчании, нежели в разговорах.
Люди уподобляются детям в том отношении, что, если им спускать, они становятся непослушными.
Между гением и безумным то сходство, что оба живут совершенно в другом мире, чем все остальные люди.
Мир невозможен без времени, но и время невозможно без мира.
Моя философия не дала мне совершенно никаких доходов, но она избавила меня от очень многих трат.
Многие живут преимущественно настоящим, это — люди легкомысленные; другие — будущим, это — люди боязливые и беспокойные. Редко кто соблюдает должную меру.
Многим философы так же тягостны, как ночные гуляки, нарушающие сон мирных жителей.
Мудрецы всех времён постоянно говорили одно и то же, а глупцы, всегда составлявшие огромнейшее большинство, постоянно одно и то же делали — как раз противоположное; так будет продолжаться и впредь.
Мы действуем под влиянием неизменных свойств нашего характера, под влиянием мотивов и сообразно со способностями делая, в силу абсолютной необходимости, лишь то, что нам в данную минуту представляется правильным и должным.
Мы переносим свалившееся на нас извне несчастье с большею покорностью, чем происшедшее по нашей вине: судьба может измениться, личные же наши свойства никогда.
Мы только к концу известного периода жизни, а то и к концу самой жизни, можем правильно судить о наших поступках и творениях, понять их связь и сцепление и, наконец, оценить их по достоинству.
Мысли выдающихся умов не переносят фильтрации через ординарную голову.
Нас делает счастливым и несчастным не то, каковы предметы в действительности, а то, во что мы их путем восприятия превращаем.
Науку может всякий изучить — один с большим, другой с меньшим трудом. Но от искусства получает каждый столько, сколько он сам в состоянии дать.
Нет лучшего средства для освежения ума, как чтение древних классиков; стоит взять какого-нибудь из них в руки, хотя на полчаса, — сейчас же чувствуешь себя освеженным, облегченным и очищенным, поднятым и укрепленным, — как будто бы освежился купаньем в чистом источнике.
На честь может притязать каждый, на славу — лишь люди исключительные.
Не подлежит сомнению, что упрек оскорбителен лишь постольку, поскольку он справедлив: малейший попавший в цель намек оскорбляет гораздо сильнее, чем самое тяжкое обвинение, раз оно не имеет оснований.
Не говори своему другу того, что не должен знать твой враг.
Немцев упрекают в том, что они всегда подражали во всем французам и англичанам; но забывают, что это самое умное, что они, как нация, могли сделать, потому что собственными силами они не произвели бы ничего дельного и хорошего.
Нет более прекрасного утешения для старца, чем видеть всю мощь своей молодости, воплощенной в трудах, которые не состарятся подобно ему.
Никакие деньги не бывают помещены выгоднее, чем те, которые мы позволили отнять у себя обманным путем, ибо за них мы непосредственно приобретаем благоразумие.
Никакие песталоцциевские воспитательные приемы не в силах из природного олуха сделать мыслящего человека: никогда! — олухом он родился, олухом и умрет.
Никого так ловко не обманываем мы и не обходим лестью, как самих себя.
Никто не может сбросить с себя свою индивидуальность.
Общительность людей основана не на любви к обществу, а на страхе перед одиночеством.
Одиночество — свое собственное общество.
Одиночество есть жребий всех выдающихся умов.
Одним из существенных препятствий для развития рода человеческого следует считать то, что люди слушаются не того, кто умнее других, а того, кто громче всех говорит.
Оскорбление — это клевета в сокращенном виде.
По отмирании воли смерть тела уже не может быть тягостной.
Плохие книги не только бесполезны, но положительно вредны. Ведь девять десятых текущей литературы только затем и публикуются, чтобы выманить из кармана доверчивой публики пару лишних талеров.
Под конец жизни дело идёт …, как в конце маскарада, когда снимают маски.
Постоянный умственный труд делает нас более или менее непригодными к заботам и треволнениям действительной жизни.
Предчувствуя близость смерти, я сознаюсь, что ненавижу немецкую нацию вследствие её бесконечной глупости и что я краснею от того, что принадлежу к ней.
Принуждение неразлучный спутник всякого общества, и всякое общество требует жертв, которые оказываются тем тяжелее, чем ярче наша собственная индивидуальность.
Природа аристократичнее человека. Различия званий и состояний в европейских обществах, а также кастовые различия в Индии ничтожны в сравнении с различиями в умственных и нравственных качествах людей, полагаемыми самой природой.
Природный ум может заменить любое образование, но никакое образование не может заменить природного ума.
Проповедовать мораль легко, обосновать ее трудно.
Прощать и забывать — значит бросать за окно сделанные драгоценные опыты.
Рожденные для того, чтобы направить мир чрез море лжи к истине и вывести его из глубокой пропасти дикости и пошлости — на свет, к высокой культуре и благородству, — они, хотя и живут среди людей, однако, все же не принадлежат, в сущности к их обществу и потому уже с юности сознают себя значительно отличающимися от них существами; впрочем, вполне ясное сознание этого слагается не сразу, а с годами.
С точки зрения молодости жизнь есть бесконечно долгое будущее; с точки зрения старости — очень короткое прошлое.
Ставить кому-либо памятник при жизни — значит объявить, что нет надежды на то, что потомство его не забудет.
Самая дешёвая гордость — это гордость национальная. Она обнаруживает в зараженном ею субъекте недостаток индивидуальных качеств, которыми он мог бы гордиться.
Самостоятельность суждений — привилегия немногих; остальными руководят авторитет и пример.
Скука неизбежна лишь для тех, кто не знал иных удовольствий, кроме чувственных и общественных, не позаботившись об обогащении своего ума и развитии своих сил.
Слава и честь — близнецы, но такие же, как Диоскуры, из которых Поллукс был бессмертен, а Кастор — смертен: слава есть сестра бессмертной чести.
Смерть — вдохновляющая муза философии: без нее философия вряд ли бы даже существовала.
Сообразовать философию с видами властей и делать ее орудием для добывания денег и должностей, по-моему, все равно, что причащаться с целью утолить голод и жажду.
Сострадание — основа всей морали.
Сострадание к животным так тесно связано с добротой характера, что можно с уверенностью утверждать: кто жесток с животными, тот не может быть добрым человеком.
Средний человек озабочен тем, как бы ему убить время, человек же талантливый стремится его использовать.
Судьба тасует карты, а мы играем.
Сущность поэзии, как и всякого искусства, заключается в восприятии платоновской идеи.
Талант достигает цель, которую никто не может достичь; гений — ту, которую никто не может увидеть.
Тщеславие делает человека болтливым.
Только веселость является наличной монетой счастья; все другое — кредитные билеты.
Те, которые надеются стать философами путем изучения истории философии, скорее должны вынести из нее то убеждение, что философами родятся, так же как и поэтами, и притом гораздо реже.
То, что людьми принято называть судьбою, является, в сущности, лишь совокупностью учиненных ими глупостей.
Тот, кто отрицает разум у высших животных, должен сам иметь его немного.
Тот человек, один избранник из сотни, снискивает себе мое уважение, который, когда ему приходится чего-нибудь ждать, то есть сидеть без дела, не примется барабанить и постукивать всем, что только попадется ему в руки — палкой, ножиком, вилкой, еще чем-нибудь. Он, вероятно, о чем-нибудь думает.
Ты не можешь ничего поделать с окружающей тебя тупостью! Но не волнуйся напрасно, ведь камень, брошенный в болото, не производит кругов.
Умственное превосходство, даже самое значительное, проявит в разговоре свой решительный перевес и будет признано только после того, как человеку минет сорок лет.
Ценна не слава, а то, чем она заслужена.
Цитатами следует пользоваться только тогда, когда действительно не обойтись без чужого авторитета.
Честь — это внешняя совесть, а совесть — это внутренняя честь.
Час ребёнка длиннее, чем день старика.
Человек избегает, выносит или любит одиночество сообразно с тем, какова ценность его «Я».
Человек, в сущности, дикое, страшное животное. Мы знаем его лишь в состоянии укрощенности, называемом цивилизацией, поэтому и пугают нас случайные выпады его природы.
Человек, одаренный духовными силами высшего порядка, преследует задачи, которые не вяжутся с заработком.
Человек, призванный к великим подвигам какого-нибудь определенного рода, от юности своей скрыто чувствует это внутри себя и работает в этом направлении.
Человек сам отнимает у себя все свое существование, так как все время живет лишь как бы предварительно, между прочим, — пока не умрет.
Человеку, стоящему высоко в умственном отношении, одиночество доставляет двоякую выгоду: во-первых, быть с самим собою и, во-вторых, не быть с другими.
Чем больше человек имеет в себе, тем меньше требуется ему извне, тем меньше могут дать ему другие люди.
Чем мы являемся на самом деле, значит для нашего счастья гораздо больше, чем то, что мы имеем.
Честь — это, объективно, мнение других о нашем достоинстве, а субъективно — наш страх, перед этим мнением.
Чтобы жить среди мужчин и женщин, мы должны позволить каждому человеку быть самим собой. Если мы абсолютно осудим какого-либо человека, то ему не останется ничего другого, кроме как относиться к нам, как к смертельным врагам: ведь мы готовы предоставить ему право существовать лишь при условии, что он перестанет быть самим собой.
У людей вообще замечается слабость доверять скорее другим, ссылающимся на сверхчеловеческие источники, чем собственным головам.
Эмпирические науки, когда ими занимаются только ради них самих, без всякой философской цели, подобны лицу без глаз.
Из личных свойств непосредственнее всего способствует нашему счастью веселый нрав.
Здоровье до того перевешивает все остальные блага жизни, что поистине здоровый нищий счастливее больного короля.
Отдельный человек слаб, как покинутый Робинзон: лишь в сообществе с другими он может сделать многое.
Вечный жид Агасфер — вот олицетворение всего еврейского народа. Отечеством еврея являются все остальные евреи; поэтому каждый еврей защищает всё еврейство в совокупности, точнее свой собственный алтарь и домашний очаг, и никакая другая община в мире не имеет той сплочённости, которую мы видим у еврейского народа. Из этого ясно, насколько бессмысленно предоставлять евреям какое-либо право участия в делах управления государством. Евреи являются величайшими виртуозами лжи.
Внутренняя пустота служит истинным источником скуки, вечно толкая субъекта в погоню за внешними возбуждениями с целью хоть чем-нибудь расшевелить ум и душу.
Воля человеческая направлена к той же цели, как у животных, — к питанию и размножению. Но посмотрите, какой сложный и искусный аппарат дан человеку для достижения этой цели, — сколько ума, размышления и тонких отвлечённостей употребляет человек даже в делах обыденной жизни! Тем не менее и человеком, и животными преследуется и достигается одна и та же цель. Для большей ясности приведу два сравнения: вино, налитое в глиняный сосуд и в искусно сделанный кубок, остается одним и тем же; или два совершенно одинаковых клинка, из одного и того же металла и в одной и той же мастерской сработанные, могут иметь разные рукояти: один золотую, другой — из латуни.
Оптимизм, если тoлькo oн не бессмысленнoе слoвoизвержение тaких людей, зa плoскими лбaми кoтoрых не oбитaет ничегo, крoме слoв, предстaвляется мне не тoлькo нелепым, нo и пoистене бессoвестным вoззрением, гoрькoй нaсмешкoй нaд невырaзимыми стрaдaниями челoвечествa. И пусть не думaют, будтo христиaнскoе верoучение блaгoприятствует oптимизму: нaoбoрoт, в Eвaнгелии мир и злo упoтребляются пoчти кaк синoнимы.
Нельзя не признать, что в национальном характере мало хороших черт: ведь субъектом его является толпа. Попросту говоря, человеческая ограниченность, извращенность и испорченность принимают в разных странах разные формы, которые и именуются национальным характером. Когда опротивеет один, мы пускаемся расхваливать другой, пока с тем не случится того же. Каждая нация насмехается над другими, и все они в одинаковой мере правы.
Низкорослый, узкоплечий, широкобедрый пол мог назвать прекрасным только отуманенный половым побуждением рассудок мужчины: вся его красота и кроется в этом побуждении. С большим основанием его можно бы было назвать неэстетичным, или неизящным, полом. И действительно, женщины не имеют ни восприимчивости, ни истинной склонности ни к музыке, ни к поэзии, ни к образовательным искусствам; и если они предаются им и носятся с ними, то это не более как простое обезьянство для целей кокетства и желания нравиться.
Часто порицают, бранят гордость, но я думаю, что нападают на нее главным образом те, кто не имеет ничего, чем мог бы гордиться. При бесстыдстве и глупой наглости большинства, всякому, обладающему какими-либо внутренними достоинствами, следует открыто выказывать их, чтобы не дать о них забыть; кто в простоте душевной не сознает их и обращается с людьми, как с равными себе, того люди искренно сочтут за ровню. Особенно я посоветовал бы этот образ действий тем, кто обладает высшими — реальными, чисто личными достоинствами, о которых нельзя постоянно напоминать путем воздействия на внешние чувства, путем, напр., орденов и титула; в противном случае может осуществиться латинская поговорка о свинье, поучающей Минерву.
Именно наипревосходнейшие создания всякого искусства, благороднейшие произведения гения для тупого большинства людей вечно должны оставаться закрытыми книгами и недоступными для него, отделенного от них широкой пропастью, подобно тому, как общество государей недоступно для черни. Правда, и величайшие тупицы признают в силу авторитета признанные великие произведения, из боязни выдать собственную слабость; но втихомолку они постоянно готовы высказать над ними свой обвинительный приговор, как только им предоставят надежду, что им это позволят безнаказанно. Тут вырывается на простор их долго сдерживаемая ненависть ко всему великому и прекрасному, которое никогда их не привлекало и тем унижало, и к виновникам оного. Ибо вообще для добровольного и свободного признания и оценки чужого достоинства необходимо иметь собственное.
worldofaphorism.ru
Цитаты Шопенгауэра А.
Если переборщить с дозой, давая пациенту лекарства – он может умереть. Также отрицательно влияют на душу человеческую чрезмерные нравоучения, постепенно убивая ее. – А. Шопенгауэр
Деньги для большинства – соленая вода. Пьют, пьют, пьют – а жажда лишь сильнее с каждой секундой становится.
Ученые отличаются от гениев тем, что получили знания читая книги и трактаты таких же людей, как и они сами, тогда как гении читают книгу жизни.
Гениальный человек – всегда необыкновенный. Да и не может быть иначе. Человек, который столь много за короткую жизнь дарит другим, все свое дарит другим – всегда будет отличаться. Он – носитель знаний вселенной.
Артур Шопенгауэр: “Молодые с восторгом смотрят в свое бесконечно длинное будущее. Старики – с тоской в короткое прошлое.”
Поставить памятник при жизни – словно сказать, что после смерти человека все-таки забудут.
Эгоизм, подкрепленный умом, представляет собой воистину гремучую смесь. Начинает бороться против дурных последствий, причиною которых и был собственный эгоизм. И выбраться из этого круга получится лишь тогда, когда ослабнет эгоизм. Или разум. – Шопенгауэр
Продолжение цитат и афоризмов Артура Шопенгауэра читайте на страницах:
Врач видит человека во всей его слабости, юрист – всей его подлости, теолог – во всей его глупости.
Как животные лучше исполняют некоторые службы, чем люди, например отыскивание дороги или утерянной вещи и т. п., так и обыкновенный человек бывает способнее и полезнее в обыденных случаях жизни, чем величайший гений. И далее, как животные никогда собственно не делают глупостей, так и средний человек гораздо меньше делает их, нежели гений.
Здоровье до того перевешивает все остальные блага жизни, что поистине здоровый нищий счастливее больного короля.
Все общие правила поведения потому недостаточны, что они основаны на ложном предположении о равенстве людей, — предположении, установленном в системе Гельвеция; между тем, коренное различие людей в умственном и нравственном отношении беспредельно.
Проповедовать мораль легко, обосновать ее трудно.
Науку может всякий изучить – один с большим, другой с меньшим трудом.
Всякое ограничение осчастливливает. Чем уже наш кругозор, сфера действия и соприкосновения, тем мы счастливее; чем шире, тем чаще чувствуем мы мучения и тревогу. Ибо с расширением их умножаются и увеличиваются наши желания, заботы и опасения.
Лучше обнаруживать свой ум в молчании, нежели в разговорах.
Из личных свойств непосредственнее всего способствует нашему счастью веселый нрав.
Только веселость является наличной монетой счастья; все другое — кредитные билеты.
Настоящее достоинство человека гениального — то, что возвышает его над другими и делает его почтенным, — заключается в преобладании интеллекта — этой светлой, чистой стороны человеческого существа. Люди же обыкновенные обладают лишь греховной волей с такой примесью интеллекта, какая необходима только для руководства в жизни, иногда больше, а чаще — меньше. Что пользы в этом?
Каждый человек может вполне быть самим собою только пока он одинок.
Красота — это открытое рекомендательное письмо, заранее завоевывающее сердце.
Уединение избавляет нас от необходимости жить постоянно на глазах у других и, следовательно, считаться с их мнениями.
Никого так ловко не обманываем мы и не обходим лестью, как самих себя.
Нет лучшего утешения в старости, чем сознание того, что удалось всю силу молодости воплотить в творения, которые не стареют.
Мучительности нашего существования немало способствует и то обстоятельство, что нас постоянно гнетет время, не дает нам перевести дух и стоит за каждым, как истязатель с бичом. Оно только того оставляет в покое, кого передало скуке.
Самое существенное для нашего благоденствия есть здоровье, а затем средства для нашего содержания, то есть свободное от забот существование.
Если ближайшая и непосредственная цель нашей жизни не есть страдание, то наше существование представляет самое бестолковое и нецелесообразное явление. Ибо нелепо допустить, чтобы бесконечное, истекающее из существенных нужд жизни страдание, которым переполнен мир, было бесцельно и чисто случайно. Хотя каждое отдельное несчастие и представляется исключением, но несчастие вообще — есть правило.
Когда я слушаю музыку, мне часто представляется, что жизнь всех людей и моя собственная суть сновидения некоего вечного духа и что смерть есть пробуждение. Читайте также: Цитаты Жириновского
Каждая нация насмехается над другой, и все они в одинаковой мере правы.
Нужно долго прожить, состариться, чтобы понять, как коротка жизнь.
Первые сорок лет нашей жизни составляют текст, а дальнейшие тридцать лет комментарии к этому тексту, дающие нам понять его истинный смысл.
Никто не жил в прошлом, никому не придется жить в будущем; настоящее и есть форма жизни.
Каждый имеет для другого лишь то значение, какое тот имеет для него.
Делаемся ли мы высокомерными или, напротив, смиренными при виде убожества других? На одного оно действует так, на другого иначе — и в этом сказывается различие характеров.
Самое действительное утешение в каждом несчастии и во всяком страдании заключается в созерцании людей, которые еще несчастнее, чем мы, — а это доступно всякому.
Произведения всех действительно даровитых голов отличаются от остальных характером решительности и определенности и вытекающими из них отчетливостью и ясностью, ибо такие головы всегда определенно и ясно сознают, что они хотят выразить, — все равно, будет ли это проза, стихи или звуки. Этой решительности и ясности недостает прочим, и они тотчас же распознаются по этому недостатку.
Жениться – это значит наполовину уменьшить свои права и вдвое увеличить свои обязанности.
Обыватель — это человек, постоянно и с большой серьезностью занятый реальностью, которая в самом деле нереальна.
Единственный мужчина, который не может жить без женщин, – это гинеколог.
Когда вы находитесь во власти эгоистического чувства — будь то радость, торжество, сладострастие, надежда или лютая скорбь, досада, гнев, страх, подозрительность, ревность, — то знайте, что вы очутились в когтях дьявола. Как очутились вы — это безразлично. Вырваться из них необходимо, но как — это опять таки безразлично.
Одиночество есть жребий всех выдающихся умов.
Между гением и безумным то сходство, что оба живут совершенно в другом мире, чем все остальные люди.
Скажите, когда возникло пространство и его мимолетная невеста — время, когда родилось их дитя — материя, вместе с которыми наступили и страдания мира? Ибо вместе с пространством началось страдание, вместе с временем — смерть.
Все негодяи, к сожалению, общительны.
В практической жизни от гения проку не больше, чем от телескопа в театре.
То, что есть в человеке, бессомненно, важнее того, что есть у человека.
Жениться — это значит наполовину уменьшить свои права и вдвое увеличить свои обязанности.
В практической жизни от гения проку не больше, чем от телескопа в театре.
Если б возможно было прозревать будущее так, как мы знаем прошедшее, тогда день смерти казался бы нам столь же близким, как прошлое, например, детство.
Сострадание — основа всей морали.
Глупец гоняется за наслаждениями и находит разочарование; мудрец же только избегает горя.
Гордость есть внутреннее убеждение человека в своей высокой ценности, тогда как тщеславие есть желание вызвать это убеждение в других, с тайной надеждой усвоить его впоследствии самому.
Не оспаривайте ничьих мнений; сообразите только, что если бы вам захотелось опровергнуть все нелепости, в которые люди верят, то вы могли бы достигнуть Мафусаилова возраста и все таки не покончили бы с ними.
В старости нет лучшего утешения, чем сознание того, что все силы в молодости отданы делу, которое не стареет.
Образование относится к естественным преимуществам интеллекта, как планеты и спутники к солнцу. Ибо обыкновенный, образованный человек говорит не то, что сам думает, а что другие думали, и делает не то, что мог бы сам сделать, а то, чему научился от других.
Истинный характер человека сказывается именно в мелочах, когда он перестает следить за собою.
Объективно честь есть мнение других о нашем достоинстве, а субъективно наш страх перед этим мнением.
Гениальный человек, живя и творя, жертвует своими личными интересами ради блага всего человечества. Поэтому он не обязан жертвовать собою в частности — для интересов отдельных лиц, а следовательно — вправе отказаться от некоторых требований, которые обязательны для других. Ведь он страдает, а между тем дает гораздо больше других. Читайте также: Цитаты Пауло Коэльо
Ставить кому-либо памятник при жизни значит объявить, что нет надежды на то, что потомство его не забудет.
Каждая нация насмехается над другой, и все они в одинаковой мере правы.
Самая дешевая гордость — это гордость национальная.
Здоровье до того перевешивает все остальные блага жизни, что поистине здоровый нищий счастливее больного короля.
Люди подобны часовым механизмам, которые заводятся и идут, не зная зачем.
В национальном характере мало хороших черт: ведь субъектом его является толпа.
Объективно – честь есть мнение других о нашей ценности, а субъективно – наша боязнь перед этим мнением.
Следует воздерживаться в беседе от всяких критических, хотя бы и доброжелательных замечаний: обидеть человека легко, исправить же его трудно, если не невозможно.
С точки зрения молодости жизнь есть бесконечно долгое будущее; с точки зрения старости — очень короткое прошлое.
Мы жили и снова будем жить. Жизнь есть ночь, проводимая в глубоком сне, часто переходящем в кошмар.
Честь — это внешняя совесть, а совесть — это внутренняя честь.
Отдельный человек слаб, как покинутый Робинзон: лишь в сообществе с другими он может сделать многое.
Нет лучшего средства для освежения ума, как чтение древних классиков; стоит взять какого нибудь из них в руки, хотя на полчаса, — сейчас же чувствуешь себя освеженным, облегченным и очищенным, поднятым и укрепленным, — как будто бы освежился купаньем в чистом источнике.
Жизнь и сновидения — страницы одной и той же книги.
Если шутка прячется за серьезное – это ирония; если серьезное за шутку – юмор.
Отдельный человек слаб, как покинутый Робинзон: лишь в сообществе с другими он может сделать многое.
Сколько бы раз ни погибала, вследствие космических переворотов, земная поверхность со всеми живыми существами и сколько бы ни появилось новых, — все это будет не что иное, как лишь перемена декорации на всемирной сцене.
Ежели не желаете нажить себе врагов, то старайтесь не выказывать над людьми своего превосходства.
Если подозреваешь кого либо во лжи — притворись, что веришь ему, тогда он лжет грубее и попадается. Если же в его словах проскользнула истина, которую он хотел бы скрыть, — притворись неверящим; он выскажет и остальную часть истины.
В одиночестве каждый видит в себе то, что он есть на самом деле.
Самобытные мысли и объективные концепции не появляются, когда им вздумается, и заставляют себя дожидаться.
Первая заповедь женской чести заключается в том, чтобы не вступать во внебрачное сожительство с мужчинами, дабы каждый мужчина вынуждался к браку, как к капитуляции.
У людей вообще замечается слабость доверять скорее другим, ссылающимся на сверхчеловеческие источники, чем собственным головам.
Гениальный человек, живя и творя, жертвует своими личными интересами ради блага всего человечества.
То, что люди зовут судьбой, это по большей части глупости, совершенные ими самими.
В национальном характере мало хороших черт: ведь субъектом его является толпа.
Глупец гоняется за наслаждениями и находит разочарование, мудрец же только избегает горя.
У людей вообще замечается слабость доверять скорее другим, ссылающимся на сверхчеловеческие источники, чем собственным головам.
В минуту смерти эгоизм претерпевает полное крушение. Отсюда страх смерти. Смерть поэтому есть некое поучение эгоизму, произносимое природой вещей.
То, что людьми принято называть судьбою, является, в сущности, лишь совокупностью учиненных ими глупостей.
Красота – это открытое рекомендательное письмо, зараннее завоевывающее сердце.
Средний человек озабочен тем, как бы ему убить время, человек же талантливый стремится его использовать.
Есть одна только врожденная ошибка – это убеждение, будто мы рождены для счастья.
Каждому из нас доступно следующее утешение: смерть так же естественна, как и жизнь, а там, что будет, – это мы увидим.
Дружба основывается на взаимном благе, на общности интересов; но как только интересы столкнулись — дружба расторгается: ищи ее в облаках.
Не говори своему другу того, что не должен знать твой враг.
Девять десятых нашего счастья основано на здоровье. Отсюда вывод тот, что величайшей глупостью было бы жертвовать своим здоровьем ради чего бы то ни было: ради богатства, карьеры, образования, славы, не говоря уже о чувственных и мимолетных наслаждениях; вернее, всем этим стоит пожертвовать ради здоровья. Читайте также: Цитаты Вольтера
Человеку, стоящему высоко в умственном отношении, одиночество доставляет двоякую выгоду: во первых, быть с самим собою и, во вторых, не быть с другими. Эту последнюю выгоду оценишь высоко, когда сообразишь, сколько принуждения, тягости и даже опасности влечет за собою каждое знакомство.
Человек – единственное животное, которое причиняет другим боль, не имея при этом никакой другой цели.
Сострадание к животным так тесно связано с добротою характера, что можно с уверенностью утверждать, что не может быть добрым тот, кто жесток с животными.
В старости нет лучшего утешения, чем сознание того, что все силы в молодости отданы делу, которое не стареет.
Чтобы жить среди мужчин и женщин, мы должны позволить каждому человеку быть самим собой. Если мы абсолютно осудим какого либо человека, то ему не останется ничего другого, кроме как относиться к нам как к смертельным врагам: ведь мы готовы предоставить ему право существовать лишь при условии, что он перестанет быть самим собой.
Человек избегает, выносит или любит одиночество сообразно с тем, какова ценность его Я.
Каждое общество прежде всего требует взаимного приспособления и принижения, а потому, чем оно больше, тем пошлее. Каждый человек может быть вполне самим собою только пока он одинок. Стало быть, кто не любит одиночества — не любит также и свободы, ибо человек бывает свободен лишь тогда, когда он один. Принуждение есть нераздельный спутник каждого общества; каждое общество требует жертв, которые оказываются тем тяжелее, чем значительнее собственная личность.
К какому выводу в конце концов пришли Вольтер, Юм и Кант? — К тому, что мир есть госпиталь для неизлечимых.
Большинство людей вместо того, чтобы стремиться к добру, жаждет счастья, блеска и долговечности; они подобны тем глупым актерам, которые желают всегда играть большие, блестящие и благородные роли, не понимая, что важно не то, что и сколько играть, а как играть.
Час ребенка длиннее, чем день старика.
Женщины, существуют единственно только для распространения человеческого рода, и этим исчерпывается их назначение.
Ты из себя должен понять природу, а не себя из природы. Это мой революционный принцип.
Каждому из нас доступно следующее утешение: смерть так же естественна, как и жизнь, а там, что будет, — это мы увидим.
Только веселость является наличной монетой счастья; все другое – кредитные билеты.
То, что людьми принято называть судьбою, является, в сущности, лишь совокупностью учиненных ими глупостей.
Истинная дружба — одна из тех вещей, о которых, как о гигантских морских змеях, неизвестно, являются ли они вымышленными или где то существуют.
Лицо человека высказывает больше и более интересные вещи, нежели его уста: уста высказывают только мысль человека, лицо – мысль природы.
Одним из существенных препятствий для преуспеяния рода человеческого следует считать то, что люди слушаются не того, кто умнее других, а того, кто громче всех говорит.
То, что есть в человеке, бессомненно, важнее того, что есть у человека.
Мудрец в продолжение всей жизни познает то, что другие познают лишь при смерти, т. е. он знает, что вся жизнь есть смерть. Media vita sumus in morte (в середине жизни мы уже близки к смерти).
Подобно тому как даже прекраснейшее тело не свободно от грязи и затхлых испарений, так даже и благороднейший характер не свободен от дурных качеств, и иногда величайший гений не чужд ограниченности.
Есть одна только врожденная ошибка — это убеждение, будто мы рождены для счастья.
Карточная игра – явное обнаружение умственного банкротства. Не будучи в состоянии обмениваться мыслями, люди перебрасываются картами.
Королей и слуг называют лишь по имени, а не по фамилии. Это две крайние ступени общественной лестницы.
Если шутка прячется за серьезное — это ирония; если серьезное за шутку — юмор.
Газеты — секундные стрелки истории.
Убогий человечек, не имеющий ничего, чем бы он мог гордиться, хватается за единственно возможное и гордится нацией, к которой он принадлежит.
icitata.ru
Цитаты и высказывания Артура Шопенгауэра — 28 цитат
Всякий раз, как умирает человек, погибает некий мир, который он носит в своей голове; чем интеллигентней голова, тем этот мир отчётливее, яснее, значительнее, обширнее, тем ужаснее его гибель.
Артур Шопенгауэр
№ 3824
Ставить кому-либо памятник при жизни значит объявить, что нет надежды на то, что потомство его не забудет.
Артур Шопенгауэр
№ 3816
Мы не можем не желать своих желаний.
Артур Шопенгауэр
№ 3762
Для каждого человека ближний — зеркало, из которого смотрят на него его собственные пороки; но человек поступает при этом как собака, которая лает на зеркало в том предположении, что видит там не себя, а другую собаку.
Артур Шопенгауэр
№ 3649
Кто не любит одиночества, не любит и свободы.
Артур Шопенгауэр
№ 3452
Врач видит человека во всей его слабости, юрист — всей его подлости, теолог — во всей его глупости.
Артур Шопенгауэр
№ 3367
Уединение избавляет нас от необходимости жить постоянно на глазах у других и, следовательно, считаться с их мнениями.
Артур Шопенгауэр
№ 2842
То, что людьми принято называть судьбою, является, в сущности, лишь совокупностью учиненных ими глупостей.
Артур Шопенгауэр
№ 2701
Смерть, в сущности, то же, что жизнь, ибо только время, ничтожное, служит для них различием.
Артур Шопенгауэр
№ 2660
Когда люди вступают в тесное общение между собой, то их поведение напоминает дикобразов, пытающихся согреться в холодную зимнюю ночь. Им холодно, они прижимаются друг к другу, но чем сильнее они это делают, тем больнее они колют друг друга своими длинными иглами. Вынужденные из-за боли уколов разойтись, они вновь сближаются из-за холода, и так — все ночи напролет.
Артур Шопенгауэр
№ 2392
Богатство подобно морской воде, от которой жажда тем больше усиливается, чем больше пьешь.
Артур Шопенгауэр
№ 2226
Вежливость — это фиговый лист эгоизма.
Артур Шопенгауэр
№ 2096
Жениться — это значит наполовину уменьшить свои права и вдвое увеличить свои обязанности.
Артур Шопенгауэр
№ 1373
С точки зрения молодости — жизнь есть бесконечное будущее, с точки зрения старости — очень короткое прошлое.
Артур Шопенгауэр
№ 1246
Примириться с человеком и возобновить с ним прерванную дружбу — это слабость, в которой придется раскаяться, когда он при первом же случае сделает то же самое, что стало причиной разрыва.
Артур Шопенгауэр
№ 1129
Каждый усматривает в другом лишь то, что содержится в нем самом, ибо он может постичь его и понимать его лишь в меру своего собственного интеллекта.
Артур Шопенгауэр
№ 319
Если бы каждому из нас воочию показать те ужасные страдания и муки, которым во всякое время подвержена вся наша жизнь, то нас объял бы трепет, и если провести самого закоренелого оптимиста по больницам, лазаретам и камерам хирургических истязаний, по тюрьмам, застенкам, логовищам невольников, через поля битвы и места казни; если открыть перед ним все темные обители нищеты, в которых она прячется от взоров холодного любопытства, то в конце концов и он, наверное, понял бы, что это за «лучший из возможных миров».
Артур Шопенгауэр
№ 149
greatwords.org